#лесбийство Я поздно совершила камин-аут — только чтобы обнаружить, что лесбиянки оказались в хвосте очереди
Кейтлин Сток, философиня и писательница
Перевод: Лена Климова
ЛГБТК+ активизм встречается повсюду в современной Британии. Наряду с лесбиянками, геями и бисексуалами каждый год новые ориентации и идентичности появляются, чтобы найти пристанище под радужным зонтиком: от транс- и небинарных до интерсексуальных, асексуальных, полиаморных, квиров и не только. Издалека всё это выглядит восхитительно прогрессивно. Но если присмотреться, то окажется, что лесбиянок — букву л, якобы стоящую во главе ЛГБТК+, — сильно упускают из виду. Разработка политик и принципов, благотворительность, академические исследования, сбор данных, представленность в СМИ, политическое внимание — вот лишь несколько областей, где лесбиянки очутились в конце очереди.
С радужной коалицией обычно связывают гордость. Безусловно, есть много исторических достижений, которыми ЛГБТК+ активисты могут гордиться. При этом не так много внимания уделялось вопросу, насколько хорошо расставлены приоритеты и определены интересы каждой группы под радужным зонтиком. В эту область поступает много денег, ресурсов и общественного внимания — но как делится добыча?
В начале 2022 года моя подруга Джули Биндел, фемактивистка и журналистка, попросила меня поразмыслить о том, чтобы вместе с ней создать новую организацию, посвящённую улучшению жизни лесбиянок в Великобритании. Я ухватилась за этот шанс. Я только что оставила свою академическую работу при трудных обстоятельствах. Пояснение от Л. К.: Кейтлин Сток придерживается гендерно критичных взглядов. Например, считает, что сексуальная ориентация определяется влечением к своему полу, а не к гендерной идентичности; что ради защиты женщин в места, где женщины раздеваются или спят, не должны попадать люди мужского пола, как бы они себя ни идентифицировали, и пр. Сток работала в Сассекском университете 18 лет; в 2021 году она покинула университет после протестов студентов и активистов, которые посчитали её взгляды трансфобными. Чем бы я в конечном итоге ни занималась — я знала, что хочу иметь возможность и дальше высказываться о том, что для меня важнее всего. И одна из вещей, которая очень важна, — это быть лесбиянкой.
Я совершила камин-аут относительно поздно, в конце третьего десятка лет. Это был определяющий момент в моей жизни, который изменил всё в ней к лучшему и окропил мир вокруг меня волшебством Technicolor. Я ухватилась за слово «лесбиянка» обеими руками. Оно связало меня с миром захватывающих, смелых, отважных авантюристок и воительниц, которые жили до меня и с гордостью делали своё особенное дело. Но когда я огляделась вокруг, я была обескуражена, увидев, что другие лесбиянки — и особенно молодые — не ощущали того же.
Когда я жила в Брайтоне, я узнала, что некогда насыщенная социальная жизнь лесбиянок 1980-х и 1990-х годов почти исчезла, а у молодых лесбиянок осталось мало возможностей встречаться друг с другом. Со времён преподавания я также знала, что молодёжь считает слово «лесбиянка» клеймом. Я слышала, как люди выражают отвращение к «слову на букву л», которое, по их мнению, несло в себе оттенок недоброжелательности и отчуждённости или вызывало неловкие ассоциации с порнографией. Для большинства студенток, о которых я всё ещё думала — по-своему старомодно — как о женщинах, испытывающих влечение к своему полу, слово «лесбиянка» было заменено другими терминами — более расплывчатыми, более спорными; терминами, которые можно разделить с мужским полом, такими как «квир», или «би», или «небинарность», или «транс».
Тем не менее я была не готова к обескураживающей картине, которая возникла, когда я начала глубже вникать в суть дела по просьбе Джули. Например, в научных исследованиях лесбиянок редко выделяют из более обширных групп. Лесбиянок в качестве объектов исследования часто объединяют с геями, бисексуалками или транс-женщинами. Иногда пол вообще не берётся в расчёт, так что респондентки не отличаются от респондентов. А иногда берётся — но тогда лесбиянки и бисексуалки рассматриваются как единая категория, причём в неё входят даже те бисексуалки, которые вступают в отношения исключительно с мужчинами.
В академических гуманитарных науках дела обстоят ещё хуже. Там сохраняется постмодернистская идея о том, что категории сексуальной ориентации, такие как «лесбиянка», изобретены с помощью языка, чтобы укрепить скрытые отношения власти, которые удерживают одних «внутри», а других «снаружи» группы. Вместо того чтобы рассматривать слово «лесбиянка» как довольно прямолинейный термин для обозначения особой группы женщин — учёные склонны считать его культурным и исторически относительным явлением, которое следует сделать более инклюзивным во имя социальной справедливости. Войдите, лесбиянки с мужской биологией.
На практике вся эта неопределённость — о ком именно идёт речь? — означает, что мы мало что знаем о современной лесбийской жизни: ведь у нас нет качественных данных. Как лесбиянки представлены на рынке труда Великобритании? Как они живут в однополых браках и гражданских партнёрствах? Чем лесбийский опыт материнства отличается от гетеросексуального? Каковы специфические потребности лесбиянок в области здравоохранения? Это лишь несколько крупных вопросов, о которых у нас довольно мало достоверной информации. Между тем сведения в открытом доступе часто в высшей степени идеологизированы и создаются или финансируются активистами, которые преследуют некие цели. В академических кругах ЛГБТК+ не хватает методологически обоснованных и свободных исследований.
А ещё есть благотворительный сектор ЛГБТК+. Хотя некоторые известные лесбиянки возглавляли основные организации последние несколько лет, на практике энергия кампаний редко направлялась в интересах именно лесбиянок. Целевое финансирование проектов для лесбиянок исчезающе мало, а это значит, что информации о потребностях лесбиянок становится всё меньше. Слово «лесбиянка» быстро исчезает из ежегодных отчётов благотворительных ЛГБТК+ организаций, в то время как другие идентичности набирают силу. И государственные органы, отвечающие за равенство, ненамного лучше. Инициативы для ЛГБТК+ людей, как правило, не собирают данные о поле — так что лесбиянки как группа с самостоятельными интересами снова исчезают.
В этом и заключается работа The Lesbian Project: вернуть внимание к потребностям и интересам лесбиянок, остановить исчезновение лесбиянок в радужном супе и дать им беспристрастный политический голос. Женщины, которых привлекает собственный пол, никуда не денутся, но общество понимает их всё меньше, и за это расплачиваются молодые лесбиянки — как бы они себя ни идентифицировали и ни называли. Мы считаем, что наша задача неотложна. Мы очень хотим приступить к работе.
